Ушедшее — живущее - Борис Степанович Рябинин
Чутко ловил он все новое и важное, представлявшее интерес для читателей и помогавшее понять суть и значение преобразований.
О том, сколь неверны были посылки противников жанра, видевших в нем лишь пустое времяпрепровождение, и только, свидетельствует редакционная статья «К читателям нашего журнала», предпосланная первому номеру журнала, написанная рукой Попова, статья, в которой Владимир Алексеевич дал развернутую программу следопытского движения на Урале.
«Октябрьская революция превратила Урал — этот отсталый, мало освоенный при царизме край, — говорилось в статье, — в один из мощных промышленных центров Советского Союза. На Урале в изумительно короткий период построены и пущены десятки новых гигантов-заводов, созданы новые отрасли промышленности, старые заводы оснащены новой техникой… Урал скинул свои ветхие одежды, преобразился и непрестанно обстраивается.
В условиях социалистической стройки приобретает необычайно важное значение познание своего края. Недаром же совсем недавно «Комсомольская правда» кликнула боевой клич, выкинув два прекрасных лозунга: «Познай свою родину» (и свой край, — добавим мы) и «Создадим движение краевых следопытов».
— Даешь, из чего строить? — спрашивают уральские строители.
— Разведываем! Ищем! Находим! Даем!.. — откликаются молодые и старые геологоразведчики, краеведы-следопыты Урала.
Широкое развертывание следопытско-краеведческого движения на Урале может дать большие практические результаты для строительства социализма. Для этого необходима правильная организованная деятельность молодых краеведов-следопытов. …Журнал будет бороться за повышение классовой бдительности и на фронте краеведения, и в исследовательской работе, и в образовательно-популяризационнои деятельности, а также за осуществление указаний партии о том, что воспитание в СССР должно вестись в духе социализма, в духе великих идей марксизма-ленинизма…»
Статья заканчивалась словами: «За работу, товарищи!»
С этими словами перекликалось приветствие «Комсомольской правды», посвященное выходу первого номера нового журнала:
«Остается пожелать, — писала газета, — чтобы этот журнал стал инициативным, энергичным, центром большой и увлекательной работы по изучению природных богатств, истории и фольклора народов края, чтобы на его страницах уральская молодежь нашла действительно увлекательные рассказы и очерки, которые пробудили бы в ней жажду познания своего края и его величайших богатств».
* * *
Итак, за работу…
Требовались авторы, много авторов, для оформления журнала — художники-иллюстраторы, графики. Сейчас покажется странным, что найти художника, умеющего рисовать обложку, тогда было целым событием. Владимир Алексеевич развернул деятельные поиски, обратившись к местным литературным силам, к соседям-сибирякам.
Откликнулся Иван Панов. С очерками в журнале выступили Николай Куштум, один из старейших стихотворцев Урала, и Леонид Мартынов, будущий широко известный поэт. Постоянным автором стал Анатолий Климов, вернувшийся с Крайнего Севера, создатель книг «Мы из Игарки» и «Урал — земля золотая». Приезжая в Свердловск, он обязательно бывал в редакции, молодой, энергичный, в отличном черном пальто, черной шляпе.
Уроженец завода Тирлян в Башкирии, Климов вырос в Троицке (ныне Челябинской области), там окончил школу, вступил в комсомол; работал в газете, после по призыву ЦК ВЛКСМ едет в Арктику и становится корреспондентом газеты Ямало-Ненецкого национального округа. Будущий составитель и организатор получившего широкую известность и признание сборника «Мы из Игарки» (авторы — дети), он был самый что ни на есть расследопытский автор, и его участие в «Следопыте» было истинной находкой для журнала. Приобщились к журнальному делу свердловские художники Ю. А. Иванов и А. П. Давыдов.
Однако этого было недостаточно. Попов разослал письма друзьям и знакомым, и вслед за своим вожаком потянулись на уральскую ниву ленинградец М. Е. Зуев-Ордынец, автор увлекательных повестей и рассказов на историко-революционные темы, художник-москвич В. И. Голицын, активные деятели старого, московского «Следопыта». Из номера в номер шли с продолжением исторические повести литературного рудознатца А. Г. Бармина, ленинградца по жительству, уральца по рождению. Отличный знаток Урала, он дал, кроме того, ряд познавательных очерков и заметок.
Владимир Алексеевич и сам пописывал для журнала, печатаясь под полупсевдонимом «Вл. А. Попов-Штарк». Не довольствуясь этим, просматривая свежие газеты, он вырезал все, что находил более или менее примечательного, пополняющего сведения об Урале. Это тоже обогащало журнал. Для этого был заведен специальный отдел «Путешествия по книгам и газетам». Заполнялся он очень просто, без затей, и, по-моему, доходчиво: давался интересный отрывок, способный увлечь читателя, а в заключение — короткая приписка: полностью об этом вы можете прочитать там-то.
Владимир Алексеевич не боялся перепечаток, если перепечатки стоили того. И пресловутые «ножницы и клей», ставшие почему-то пугалом в нынешних редакциях, весьма полезно служили в его руках. Очень огорчали Владимира Алексеевича ограниченные полиграфические возможности Свердловска того времени — бледные краски, серая, тусклая печать, плохая бумага.
Нынешним редакционным работникам будет небезынтересно узнать, что никакой редакции в современном понимании этого слова не существовало — один человек делал весь журнал; он и секретарь, он и правщик, в общем, и швец, и жнец, и в дуду игрец. Потому и приходилось прибегать к вырезкам; но Владимир Алексеевич делал это очень умело, я бы сказал, виртуозно-ловко. Выручали его кругозор, высокий профессионализм. Журнал получался интересный, чтение его обогащало. Впервые я узнал тогда о «человеке с железным оленем» — Глебе Травине, совершившем неслыханное до того дело — пробег-путешествие на велосипеде в зимнюю пору по Крайнему Северу нашей страны.
Неутомимый литературный следопыт, Владимир Алексеевич искал темы, фото, необычайные события и явления, героические факты, подвиги стойкости и самопожертвования, как подвигом самопожертвования была, на мой взгляд, и вся его собственная жизнь. Он ценил и уважал людей духовно чистых, цельных, неуклонно стремящихся к избранной цели, — таких, каким был сам.
Он искал и видел необыкновенное в обыкновенном, мимо чего люди каждодневно проходят равнодушно, даже не догадываясь, сколько увлекательного таит в себе эта, кажется, такая однообразная, будничная жизнь. Обыкновенное необыкновенное — вот был его девиз.
Поразительно быстро обзавелся он авторским активом. Около него все чаще появлялись какие-то молодые и пожилые люди с фотоаппаратами и треногами, летчики и северяне в унтах и немыслимо громадных мохнатых шапках, представители самых разных профессий и занятий. Можно было думать, что все эти охотоведы, рыбоведы, врачи санитарной авиации, мелиораторы и геодезисты, строки не написавшие в прошлом и теперь постоянно осаждавшие стол редактора «Уральского следопыта», только и ждали, когда появится Попов, тот самый Попов, который еще при царском режиме, у Сытина, начал создавать и насаждать в России литературу путешествий и приключений — то, что ныне мы называем
